Обозреватель
Sovsport.ru
Василий Уткин – о единственной команде,
от которой невозможно дистанцироваться.
Павел Садырин
– первый тренер сборной, у которого я
брал интервью. И вообще наблюдал воочию,
а не по телевизору.
Олег Романцев
– первый тренер сборной, чье назначение
я видел. С этой командой съездил почти
на все матчи.
Борис Игнатьев
– первый тренер сборной, который приезжал
в мой прямой эфир. День на третий, как
назначили.
Анатолий
Бышовец – первый тренер сборной, которого
я назначил. Можете смеяться, но так оно
и было. Главное – зря я это сделал.
Олег Романцев
– первый тренер сборной, с которым за
время его работы я не сказал ни единого
слова.
Валерий Газзаев
– первый тренер сборной, в отставке
которого еще до конца отборочного цикла
я был уверен и при этом так оно и случилось.
Георгий Ярцев
– первый тренер сборной, про которого
как тренера сборной мне практически
нечего сейчас вспомнить.
Юрий Семин –
первый тренер сборной, которого я пытался
от этого отговорить. Только потому, что
ужасно хотел, чтобы он оставался в
«Локомотиве». И недолго отговаривал,
потому что ему это было совсем неинтересно.
Гус Хиддинк
– первый мой любимый тренер, которого
назначили тренером сборной России. А
также первый тренер сборной, с которым
я пил водку. В день его шестидесятилетия
в отеле. Мы в тот день познакомились.
Дик Адвокат
– первый тренер сборной, работа которого
меня совершенно не интересовала ни
одного дня.
Фабио Капелло
– первый тренер сборной, с которым я
так и не познакомился.
Леонид Слуцкий
– первый тренер сборной, который побывал
у меня дома. Приезжал поздравить с днем
рождения. После дерби.
Станислав
Черчесов – первый тренер сборной России,
с которым я «на ты».
В общем, есть,
что вспомнить. Сборная – это единственная
команда, от которой невозможно
дистанцироваться даже если в нее не
веришь, даже если думаешь сменить
профессию. И единственная, которую
всегда воспринимаешь лично.
Вы ведь тоже
можете вспомнить, где и при каких
обстоятельствах смотрели все решающие
матчи, к примеру; верно? Вот. В этом мы
как раз и похожи. Да что там – все
одинаковы.